По вашему запросу ничего не нашлось :(
Очистить результаты
По вашему запросу ничего не нашлось :(
Очистить результаты
Кувшинова Александра Васильевна
Учитель блокадной школы.
Сохранились воспоминания Калмыковой (Токаревой) Лидии, ученицы блокадной школы:
«Классным руководителем нашего 8-го «Б» была «немка» — чудная, милая, добрая, необыкновенно корректная Александра Васильевна Кувшинова. Как правило, перед началом уроков она заглядывала в класс и, внимательно оглядев всех, говорила: «Слава Богу! Все пришли!» Но были дни, когда не все приходили. Не все учителя и не все ученики.
И вдруг — новость: новогодние праздники будут! Даже — с гостинцами! И стала наша школа нам ещё милее. Ещё бы! Нас здесь не только учат, но еще и подкармливают. После уроков в школьной столовой перед каждым из нас появляется большая глубокая тарелка с горячим и невыносимо вкусным первым блюдом. Иногда это были щи, иногда — рассольник или щи с макаронами. Если даже без хлеба, всё равно, эта тарелка живительной влаги стопроцентно гарантировала жизнь до следующей тарелки горячего первого в школьной столовой!
А теперь ещё и ёлку для нас хотят устроить. Мы с Нюрой верили и не верили. В такое-то время! До праздников ли тут?
Праздник был! С Дедом Морозом, ёлкой, обедом, с гостинцами. Но без нас. Мы с Нюрой накануне обе простыли и заболели. Надеялись, что успеем поправиться, но не успели. И в школу мы смогли пойти только после зимних каникул.
— Пропали, наверное, наши новогодние подарки? — говорила Нюра по дороге в школу тихим своим голосом. — Сколько времени прошло!
— Надо думать, — соглашалась я.
— Кто же будет хранить неизвестно для кого, — продолжала Нюра тему.
— Да уж, не знаю, можно ли… — вновь соглашалась я.
И мысленно, хотя и не без горечи, прощались мы с новогодним угощением. И старались даже не думать об этом. В классе тоже погоревали вместе с нами: «Здорово кому-то, видимо, повезло». Но вот и Александра Васильевна:
— Здравствуйте! Пришли! Слава Богу! Очень жаль, что на ёлку не попали, но гостинцы ваши — вот они! Получайте!
И, открыв свой довоенный портфель, достала из него два бумажных мешочка и протянула нам. Мы с Нюрой уставились на нашу учительницу немецкого языка, ничего не понимая. Одна и та же мысль пришла в голову обеим: «Нет, этого не может быть! Это — сон, просто сон…».
Наконец, я очнулась. И, вспомнив, что у Александры Васильевны два маленьких племянника — сироты, закричала:
— Александра Васильевна! Александра Васильевна! Да зачем же? Лучше бы своим малышам отдали!
— Ничего, — со своей обычной твёрдостью проговорила наша «немка», — они тоже получили…
— Ой, ой, ой, — запричитала я, взволнованная до глубины души, — ой, спасибо Вам, Александра Васильевна! Огромное спасибо!
Нюра тоже что-то говорила.
Тут зазвенел звонок, и все разошлись по своим местам.
Весёлым был обратный путь. Не шли — летели. Подумать только: у нас — печенье, конфеты, пряники! И мы можем угостить своих близких такими чудесными вещами!
Около громадного орудия на Якорной площади остановились отдышаться.
— Знаешь, Нюра, — сказала я, — не пойму, и как только Александра Васильевна утерпела? Я бы не смогла. А ты? Ты — смогла бы?
— Ой, и я бы, наверное, не смогла. Нет, Лида, нет, не смогла бы.
И мы снова зашагали по скрипучему снегу. Дома я достала свой волшебный мешочек и стала мечтать, как придёт мама с работы, безмерно уставшая, с чёрными кругами вокруг глаз, а я ей: «Здравствуйте, пожалуйста, кушайте на здоровье!». Какой у нас будет чай сегодня! Какой чай!
А потом я стала растапливать печурку, поставила кастрюльку с водой. Чаю, правда, уже нет, но можно заварить горелые корочки хлеба. Вполне прилично будет. Так начинался 1942-й год…»
Сохранились воспоминания Калмыковой (Токаревой) Лидии, ученицы блокадной школы:
«Классным руководителем нашего 8-го «Б» была «немка» — чудная, милая, добрая, необыкновенно корректная Александра Васильевна Кувшинова. Как правило, перед началом уроков она заглядывала в класс и, внимательно оглядев всех, говорила: «Слава Богу! Все пришли!» Но были дни, когда не все приходили. Не все учителя и не все ученики.
И вдруг — новость: новогодние праздники будут! Даже — с гостинцами! И стала наша школа нам ещё милее. Ещё бы! Нас здесь не только учат, но еще и подкармливают. После уроков в школьной столовой перед каждым из нас появляется большая глубокая тарелка с горячим и невыносимо вкусным первым блюдом. Иногда это были щи, иногда — рассольник или щи с макаронами. Если даже без хлеба, всё равно, эта тарелка живительной влаги стопроцентно гарантировала жизнь до следующей тарелки горячего первого в школьной столовой!
А теперь ещё и ёлку для нас хотят устроить. Мы с Нюрой верили и не верили. В такое-то время! До праздников ли тут?
Праздник был! С Дедом Морозом, ёлкой, обедом, с гостинцами. Но без нас. Мы с Нюрой накануне обе простыли и заболели. Надеялись, что успеем поправиться, но не успели. И в школу мы смогли пойти только после зимних каникул.
— Пропали, наверное, наши новогодние подарки? — говорила Нюра по дороге в школу тихим своим голосом. — Сколько времени прошло!
— Надо думать, — соглашалась я.
— Кто же будет хранить неизвестно для кого, — продолжала Нюра тему.
— Да уж, не знаю, можно ли… — вновь соглашалась я.
И мысленно, хотя и не без горечи, прощались мы с новогодним угощением. И старались даже не думать об этом. В классе тоже погоревали вместе с нами: «Здорово кому-то, видимо, повезло». Но вот и Александра Васильевна:
— Здравствуйте! Пришли! Слава Богу! Очень жаль, что на ёлку не попали, но гостинцы ваши — вот они! Получайте!
И, открыв свой довоенный портфель, достала из него два бумажных мешочка и протянула нам. Мы с Нюрой уставились на нашу учительницу немецкого языка, ничего не понимая. Одна и та же мысль пришла в голову обеим: «Нет, этого не может быть! Это — сон, просто сон…».
Наконец, я очнулась. И, вспомнив, что у Александры Васильевны два маленьких племянника — сироты, закричала:
— Александра Васильевна! Александра Васильевна! Да зачем же? Лучше бы своим малышам отдали!
— Ничего, — со своей обычной твёрдостью проговорила наша «немка», — они тоже получили…
— Ой, ой, ой, — запричитала я, взволнованная до глубины души, — ой, спасибо Вам, Александра Васильевна! Огромное спасибо!
Нюра тоже что-то говорила.
Тут зазвенел звонок, и все разошлись по своим местам.
Весёлым был обратный путь. Не шли — летели. Подумать только: у нас — печенье, конфеты, пряники! И мы можем угостить своих близких такими чудесными вещами!
Около громадного орудия на Якорной площади остановились отдышаться.
— Знаешь, Нюра, — сказала я, — не пойму, и как только Александра Васильевна утерпела? Я бы не смогла. А ты? Ты — смогла бы?
— Ой, и я бы, наверное, не смогла. Нет, Лида, нет, не смогла бы.
И мы снова зашагали по скрипучему снегу. Дома я достала свой волшебный мешочек и стала мечтать, как придёт мама с работы, безмерно уставшая, с чёрными кругами вокруг глаз, а я ей: «Здравствуйте, пожалуйста, кушайте на здоровье!». Какой у нас будет чай сегодня! Какой чай!
А потом я стала растапливать печурку, поставила кастрюльку с водой. Чаю, правда, уже нет, но можно заварить горелые корочки хлеба. Вполне прилично будет. Так начинался 1942-й год…»
Александра Васильевна дожила до 90 лет. В марте (12) 1997 года она умерла, похоронена на Кронштадтском Городском кладбище на 1-ом участке.
СПб ГКУ «Центр архивных документов, методических материалов и статистической отчетности в сфере образования» по нашему запросу предоставил информацию из личного дела Александры Васильевны:
СПб ГКУ «Центр архивных документов, методических материалов и статистической отчетности в сфере образования» по нашему запросу предоставил информацию из личного дела Александры Васильевны:
Историческая справка.
В 1936-1946 гг. в черту Ленинграда входили 15 районов: Василеостровский, Володарский, Выборгский, Дзержинский, Кировский, Красногвардейский, Куйбышевский, Ленинский, Московский, Октябрьский, Петроградский, Приморский, Свердловский, Смольнинский и Фрунзенский.
Ленинградскому городскому Совету подчинялись города Детское Село (Пушкин), Колпино, Кронштадт и Петергоф (Петродворец), которые не входили в черту Ленинграда.
Согласно постановлению Президиума ВЦИК от 9 февраля 1937 г. город Детское Село был переименован в Пушкин.
Постановлением Президиума ЦИК от 26 июля 1937 г. было принято предложение Ленсовета об организации районного Совета в городе Кронштадте.
1940 г. из состава Слуцкого района Ленинградской области в Московский район Ленинграда были включены рабочий поселок Авиагородок и населенный пункт Ленмясокомбината им. Кирова. С 1941 г. по 24 января 1944 г. были оккупированы немецко-фашистскими войсками.
Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 27 января 1944 г. город Петергоф был переименован в Петродворец.
Согласно постановлению Совета Министров СССР от 30 июня 1946 г. Красногвардейский район Ленинграда был переименован в Калининский район.
По Указу Президиума Верховного Совета РСФСР от 21 августа 1946 г. был организован Курортный район Ленинграда с центром в городе Териоки. В состав района вошли: город областного подчинения Териоки, курортные поселки Куоккала, Келломяки (Келломякки), Тюресевя, населенные пункты Метсякюля, Ваммельсуу, Ванхасаха, Анттала (Аттола), Лаутаранта, которые ранее относились к Райволовскому району Ленинградской области.
Город Сестрорецк Ленинградской области с населенными пунктами Разлив, Тарховка, Александровская был подчинен непосредственно Ленгорисполкому, дачные посёлки Куоккала, Келломяки и населённый пункт Тюресеви были отнесены к категории курортных посёлков.
Территория Курортного района и Сестрорецка в городскую черту Ленинграда не входила.
По Указу Президиума Верховного Совета РСФСР от 22 октября 1946 г. и решению Ленгорисполкома от 4 ноября 1946 г. Сестрорецкий горсовет был реорганизован, а Териокский горсовет преобразован в Курортный райсовет.
Ленинградскому городскому Совету подчинялись города Детское Село (Пушкин), Колпино, Кронштадт и Петергоф (Петродворец), которые не входили в черту Ленинграда.
Согласно постановлению Президиума ВЦИК от 9 февраля 1937 г. город Детское Село был переименован в Пушкин.
Постановлением Президиума ЦИК от 26 июля 1937 г. было принято предложение Ленсовета об организации районного Совета в городе Кронштадте.
1940 г. из состава Слуцкого района Ленинградской области в Московский район Ленинграда были включены рабочий поселок Авиагородок и населенный пункт Ленмясокомбината им. Кирова. С 1941 г. по 24 января 1944 г. были оккупированы немецко-фашистскими войсками.
Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 27 января 1944 г. город Петергоф был переименован в Петродворец.
Согласно постановлению Совета Министров СССР от 30 июня 1946 г. Красногвардейский район Ленинграда был переименован в Калининский район.
По Указу Президиума Верховного Совета РСФСР от 21 августа 1946 г. был организован Курортный район Ленинграда с центром в городе Териоки. В состав района вошли: город областного подчинения Териоки, курортные поселки Куоккала, Келломяки (Келломякки), Тюресевя, населенные пункты Метсякюля, Ваммельсуу, Ванхасаха, Анттала (Аттола), Лаутаранта, которые ранее относились к Райволовскому району Ленинградской области.
Город Сестрорецк Ленинградской области с населенными пунктами Разлив, Тарховка, Александровская был подчинен непосредственно Ленгорисполкому, дачные посёлки Куоккала, Келломяки и населённый пункт Тюресеви были отнесены к категории курортных посёлков.
Территория Курортного района и Сестрорецка в городскую черту Ленинграда не входила.
По Указу Президиума Верховного Совета РСФСР от 22 октября 1946 г. и решению Ленгорисполкома от 4 ноября 1946 г. Сестрорецкий горсовет был реорганизован, а Териокский горсовет преобразован в Курортный райсовет.